Из воспоминаний очевидца событий 1941 года Дмитрия Малинина, уроженца города Щекино.
Осенью 1941 года обстановка становилась тревожнее. Пришло сообщение о взятии фашистами  города Орла. К этому времени наш Щекинский шамотный завод перестал выпускать продукцию, так как рабочие были мобилизованы под деревню Житово на рытье противотанкового рва.  Мы получили приказ демонтировать все оборудование и эвакуироваться в тыл. Но времени на это уже не оставалось.
26 октября немцами был занят город Плавск. А через два дня мы увидели, как по нашему городу, от вокзала в сторону улицы Советской, поползли приземистые танки с крестами на бортах и с открытыми люками. Из которых выглядывали физиономии гудериановских молодчиков…
Начались для нас черные дни оккупации. На улице Льва Толстого, в доме номер 26, обосновался немецкий штаб, а на заводе «Кислотоупор» - база по ремонту танков.
В городе была организована городская управа, бургомистром, или по-русски – городским головой стал некий Кувшинов. Первое постановление, которое вынес этот «хозяин» города, было о том, чтобы все специалисты прошли регистрацию в городской управе. Конечно, я как и многие земляки и не подумал поддаться на такое «заманчивое» предложение.
Однако, на душе было тревожно. Всегда нужно было быть начеку, жить с оглядкой: ведь от носителей «нового порядка» можно было ожидать любую подлость.
В первые дни декабря 1941 года среди немцев, оккупировавших Щекино, появилась какая-то нервозность, растерянность. Уже стало не слышно их привычное: «Тула, Москва капут!» Все чаще и ближе слышалась со стороны Тулы артиллерийская канонада. Утром 16 декабря посмотрев в окно, я увидел, как по улице Льва Толстого движутся пешком и на машинах немецкие солдаты. Во дворе завода «Кислотоупор», около проходной, сгрудилось много машин и немцев.
В два часа дня со стороны Ясной Поляны довольно низко пролетели два наших самолета-«кукурузника». Один из них повернул на проходную «Кислотоупора», а другой на дом номер 26, где помещался фашистский штаб, и оба сбросили по зеленой ракете.
Не прошло и двух минут, как в самую гущу фашистов, собравшихся у проходной, ударил снаряд, затем еще и еще…Это била наша артиллерия из района Ясной Поляны. Весело было смотреть, как после этого фашисты еще больше заметались. К дому номер 26 подъехала легковая машина, из нее вышли семь офицеров и направились в подъезд, у которого прохаживался часовой в каске и с автоматом на груди. Наши славные артиллеристы как будто ждали этого момента и пустили еще один  снаряд, которым были наповал сражены все семь фашистских офицеров, а от часового я мельком увидел только взметнувшуюся вверх каску.  
Поздно вечером я вновь рискнул выйти наружу и посмотреть что делается. Против шамотного завода горел двухэтажный дом кислотников, а дальше – один из цехов. По всему фронту в стороне Ясной Поляны были видны частные вспышки, а снаряды, гудя, летели через наш завод и разрывались где-то в районе деревень Грецовки и Крапивны.
К утру утихло. Начинался рассвет. И тут в слабых проблесках наступающего утра я увидел на нашей улице несколько человек с винтовками наперевес, одетых в серые шинели, в ушанках с Красной звездой. Это была наша разведка. А часов в десять утра, когда совсем рассвело, по улице Льва Толстого со стороны Советской улицы пошли группами наши бойцы-сибиряки, одетые в добротные белые полушубки. Впереди каждой группы низкорослые сибирские лошадки везли на самодельных санках пулеметы. Наши части освобождали Щекино. Кончились дни тяжелых испытаний. Надо было начинать снова жить и работать.
На другой день я пошел посмотреть свой завод. Открыл подстанцию (ключ от нее все время находился у меня). Сюда пришел и мой товарищ по работе электрик Сычиков.
- Ну что, Григорий Иванович? С чего начнем?
- С чего? Водворим наше электротехническое хозяйство на место. И мы принялись за дело.


Количество показов: 374